Экозащита и эконападение. Деятельность экологических НКО и их влияние на развитие России

Экологические протесты как фактор конкурентного сдерживания российской промышленности, — мнение

Авторская группа экспертов под руководством известного политолога Сергея Михеева подготовила доклад «Экозащита и эконападение: политические экологи в России и мире», в котором разобрала самые громкие протестные акции экологов в России против крупных промышленных проектов.

«Борьба за экологию» в последние десятилетия продвигается и позиционируется в мировой политике как один из обязательных факторов при принятии ключевых решений правительствами стран, глобальными корпорациями и международными институтами.

Используя нормы так называемого «экологического права», а также активность различных — как глобальных, так и низовых, местных — общественных организаций, оказывающих давление на промышленность и государственные институты развития через инструменты экологического протеста, авторы и исполнители концепции глобальной «борьбы за экологию» фактически выступают в качестве инструмента экономической конкуренции, считают авторы доклада политологи Сергей Михеев, Максим Жаров и Игорь Рябов.

Доклад опубликован на персональной страничке Сергея Михеева.

Особенности экологических протестов в российских регионах и технологии их организации начали пристально изучаться лишь сравнительно недавно. Между тем, экологический протест давно является удобным инструментом «мягкой силы» для самых разных стран, являющихся основными оппонентами России в геополитической и конкурентной борьбе.

Активно используют экологические протесты для дестабилизации общественно-политической ситуации в российских регионах, а также в целях самопиара и многие представители отечественной несистемной оппозиции.

Наиболее распространённые проблемы, которые выявляются технологами экологического протеста:

• Вырубка зелёных зон. Враг — либо деревообрабатывающая промышленность, либо власти, которые «распродают родной лес».
• Загрязнение в особо охраняемых природных территориях (ООПТ) — и в черте крупных городов, и в малых городах, и в курортных зонах. В данном случае на щит берется некая «статистика» и «нормы» зеленых насаждений в расчете на каждого жителя, которые «нарушаются».В данном случае враг — застройщики, владельцы торговых центров, городские власти, которые принимают «не те» генеральные планы городов. Стратегия поведения экоактивистов — навязывать властям мнимую альтернативу планам развития города.
• Освоение месторождений: угроза рекам и водоохранным зонам. Одно из самых известных — движение «в защиту Хопра», которое противостоит планам строительства медно-никелевого рудника в Воронежской области. Или протесты против строительства магистральных путе- или трубопроводов (Байкал, Химкинский лес). В Читинской области экологические активисты добились проведения местного референдума и отменили добычу урана в посёлке Красный Чикой.
• Угроза «чистому воздуху» как общий принцип борьбы с промышленными предприятиями, в том числе борьбы с реконструкцией этих предприятий согласно новым экологическим нормам и новым технологиям защиты окружающей среды. Громкие процессы в этом направлении связаны со строительством предприятий практически во всех промышленных регионах России. Врагом в этой борьбе объявляются «промышленники и олигархи», которые «загрязняют нашу экологию, чтобы выводить деньги в офшоры».
• Освоение земельных участков вблизи природоохранных или водоохранных зон. В данном случае врагами объявляются кто угодно, собственники любого происхождения.
• Борьба с девелоперскими проектами через их «экспертную» оценку экологического воздействия, то есть силами самих экоактивистов.
• Борьба с коррупцией в природоохранной сфере.
• Оказание правовой помощи пострадавшим в результате аварий в промышленности и атомной отрасли.

Юридические технологии экологического протеста стали в 2017 году и в первые три месяца 2018 года одним из ключевых инструментов в руках политических экологов.

На применение подобных технологий политические экологи натаскивают свой актив, начиная со студенческой скамьи. В связи с особой важностью для себя юридического инструментария зарубежные и отечественные организаторы экологических протестов скрупулезно отслеживают законодательные новации российских властей в природоохранной сфере и подвергают их критике.

Для анализа в докладе «Экозащита и эконападение: политические экологи в России и мире» экспертами было отобрано шесть российских примеров, в которых политические экологи применяют политические и юридические технологии для противодействия реализации крупных инфраструктурных проектов.

В их число вошли:

• Гринпис России, Балтийский фонд природы и «Экоэкспертиза» против строительства российского участка газопровода «Северный поток-2» по территории Кургальского заказника (Калининградская область).
• Политические экологи под руководством депутата гордумы Асбеста Натальи Крыловой против строительства Национальной сурьмяной компанией (НСК) завода сурьмяных концентратов в Асбесте (Свердловская область).
• Экодвижения «Стоп, никель!» и «В защиту Хопра» против освоения Уральской горно-металлургической компанией (УГМК) Еланского и Елкинского месторождений медно-никелевой руды (Воронежская область).
• Движение «Стоп ГОК!» против строительства Томинского горно-обогатительного комбината (Челябинская область).
• Экодвижение «Экологическая вахта по Северному Кавказу» против нефтеразведочных работ компании «Роснефть» на Южно- и Западночерноморском участках Черного моря в районе Новороссийска и Геленджика (Краснодарский край).
• Движения «Экозащита!» и «Команда-29» против открытия новых угольных разрезов и добычи угля открытым способом в Кузбассе (Кемеровская область).

Все шесть примеров были отобраны для анализа по следующим критериям:

• Наличие скоординированной и продолжительной по времени политической кампании по противодействию реализации крупного инфраструктурного проекта в регионе.
• Факты применения юридических технологий на базе природоохранного законодательства РФ против компании, которая планирует/реализует крупный инфраструктурный проект в регионе.
• Участие в разработке, реализации и в проведении подобной кампании известных зарубежных и отечественных политических экологических организаций, а также факты поддержки подобными структурами инициативных групп граждан в регионе.
• Высокий уровень медийной известности экоконфликта в регионе и за его пределами.
• Высокая частота митингов протеста и одиночных пикетов против реализации инфраструктурного проекта.
• Ставшие достоянием гласности факты попыток «экологического» шантажа против компании, которая планирует\реализует инфраструктурный проект, со стороны организаторов протеста.
• Наличие фактов координации организаторами протестов своих действий с иностранными НКО, а также проведение в других странах синхронно с протестом в данном регионе политических кампаний по противодействию данному инфраструктурному проекту.

Обращает на себя внимание факт связи практически всех заметных организаций экоактивистов с зарубежными странами, организациями и международными программами поддержки НКО. В подавляющем большинстве случаев речь идёт о США и странах ЕС.

Совершенно очевидно, что формы и идеология экопротестного движения в основном является результатом своеобразного «экспорта» зарубежных установок и опыта в этой сфере. Сами экоактивисты подтверждают, а иногда и бравируют фактами координации своих действий с разного рода зарубежными коллегами. Однако координация действий и идеологическая общность обычно подразумевает и общность целей и задач.

В этой ситуации возникает закономерный вопрос — могут ли российские экопротесты быть полностью свободными от влияния нынешнего внешнеполитического контекста сложных отношений, складывающихся между Россией и сообществом стран Запада?

Цели США и их союзников в отношении РФ на данном историческом этапе декларируются ими прямо и совершенно однозначно — препятствовать экономическому росту (в том числе, с помощью широкой программы санкций) и дестабилизировать внутриполитическую обстановку с целью смены власти. Не желая бросать тень на всех людей, участвующих в экологическом движении, всё же нельзя не отметить явную и порой очевидно избыточную политическую окраску большинства крупных экологических протестов последнего времени.

Суть глобальной экозащитной протестной активности сводится к подмене понятий: протест возбуждается как ответ на некую экологическую угрозу, но в итоге сам превращается в угрозу, которая не имеет отношения к экологии, а относится уже к вопросам промышленной и социальной политики государства, что является серьезным сдерживающим аргументом для правительств атакуемых государств и их суверенитета.

Вольно или невольно, российские экоактивисты встроились именно в эту повестку дня. Их яростная борьба с крупными инфраструктурными и промышленными проектами объективно вписывается в стратегию создания препятствий для экономического роста российской экономики, а деструктивное политическое позиционирование работает на дестабилизацию внутриполитической ситуации по любому удобному поводу.

Кроме того, «классикой» экологического движения во всём мире, к сожалению, является и участие в нечистой конкурентной борьбе между разными субъектами бизнеса. Такие факты имеют место как на национальном, так и на международном уровне.

Создание препятствий для конкурентов, с использованием экологической тематики и экоактивистов широко применяется как транснациональными корпорациями, так и более мелкими игроками. Нельзя исключать, что подобные сюжеты присутствуют и в российской предпринимательской среде.

Можно возразить, что все эти элементы в той или иной степени присущи экопротестам в любой стране мира, вспомнив, например, историю превращения экоактивистов в многочисленные партии «зелёных», давно ставших политическими лоббистами во многих странах.

Однако, во-первых, констатация этого факта никак не оправдывает самого явления. А, во-вторых, влияние первого и второго факторов в случае с Россией в нынешнем внешнеполитическом контексте, без сомнения является настолько серьёзным, что несравнимо с другими случаями и превращается зачастую в проблему безопасности и борьбы за суверенитет.

В результате происходит концептуальная подмена понятий. Объективно Россия нуждается в восстановлении экономического потенциала, новых рабочих местах и создании новой инфраструктуры. Развитие науки, техники и экономики невозможно остановить. Но его, несомненно, необходимо оптимизировать и привести в соответствие с потребностями охраны окружающей среды и создания комфортных условий жизни людей.

Представляется, что настоящей задачей экоактивистов должно являться способствование абсолютно неполитизированному и честному диалогу общества, бизнеса и власти с целью добиться выработки оптимальных вариантов такого развития.

Но в реальности в большинстве случаев всё стало сводиться к разрушительным призывам — «всё закрыть и ничего не строить», а также к откровенным политическим спекуляциям с целью использования экологической проблематики для стимулирования социального протеста, не имеющего ничего общего с решением проблем охраны окружающей среды.

Более того, такой деструктивный подход будет создавать предпосылки для новых проблем, так как неизбежно вызовет сокращение рабочих мест, инвестиций и доходов бюджета.

Представляется, что развитие подобной тенденции в дальнейшем приведёт к полной деградации самого экологического движения, торможению экономического развития и созданию угроз безопасности страны.

В этой ситуации главной задачей экологов, общества, предпринимателей и государства является нахождение такого работающего компромисса, который обеспечивал бы оптимальное разрешение конфликтных ситуаций с выходом на новое качество работы экономических проектов.

Возникновение проблем должно стимулировать к нахождению наиболее выгодного для всех сторон решения, а не заводить ситуацию в тупик.

Одним из способов нахождения такого решения является совершенствование экологического законодательства РФ с одной стороны, а также законодательное упорядочивание деятельности экоактивистов, с другой.

В идеале необходимо стремиться к нахождению собственной, российской модели оптимального сочетания «зелёного движения», государственного регулирования и активности бизнеса, — считают авторы доклада.

Такой модели, которая бы отвечала задачам и принципам суверенного развития России в условиях сложных вызовов современности, в сочетании с задачами создания комфортной среды обитания для населения страны и охраны окружающей среды.

Антон Самарин, политолог