Кумир излишне политизированных школьников. Кем на самом деле является для России Лёша Навальный

Кто есть для России Навальный? — мнение

Писатель и публицист Дмитрий Ольшанский — о стареющем кумире излишне политизированных школьников.

«Политическое дело Навального и его последователей представляет собой аналог торговой, маркетинговой, если угодно, секты, опрокинутой в другую жизнь.

Мы знаем такие предприятия: бодрые пенсионеры или умственно растерянные обыватели вербуются для участия в продажах какого-нибудь стирального порошка или биодобавки. Бывает, что дело ограничивается только реализацией товара, но возможен и религиозный жанр, когда надо пожертвовать секте квартиру и сбывать на улице какие-нибудь пророчества, агитируя новых адептов.

В любом случае, важно то, что люди массово участвуют в очень узком и примитивном, но зато очень напористом бизнесе, обязательным вдохновляющим сопровождением которого должны быть камлания улыбчивых, с правильными чертами лица, проповедников или, как теперь принято выражаться на собачьем языке маркетинга, коучей.

Симпатичный, вызывающий доверие человек с хорошо поставленной речью говорит живо и внятно: привет, я Вася! Сейчас мы с вами научимся продавать стиральный порошок. Запомните, главное не то, что вы получите от этой сделки свой процент. Главное, что вы поможете людям! Вы поможете им выглядеть лучше, а значит — стать лучше! Мы с вами научимся любить этих людей, даже если пока не знаем их, и тогда они купят наш порошок не потому, что им срочно нужна стирка, а потому что вы им понравились! Ведь тепло общения — это то, чего так не хватает!

И выверенная доза шуточек, и ещё надо подмахнуть бумажку внизу. Мы все — одна команда! Мы сделаем мир светлее!

Американское кино любит показывать бездны, которые нет-нет, да и открываются за этими улыбками, речёвками, фирменными костюмчиками и приветливыми менеджерами, на столе у которых — непременное фото такой же идеальной семьи.

Навальный блестяще освоил этот тупой и пугающий жанр.

Он говорит, постоянно акцентируя ключевые слова, монотонно повторяя одно и то же, снова и снова вбивая в сознание клиентов элементарные смысловые линии, и ещё помогает себе руками, слегка дирижируя.

Он настойчиво демонстрирует красивую семью — все очаровательные, не жена-дети, а реклама йогурта, — и подпускает юмора, но такого, чтобы было интересно тем, кто младше тридцати, сериальчики, мультики, игры, и уверенно уводит разговор от любых посторонних предметов, бессмысленных для его бизнеса, туда, где он король, и где он, главное, продавец за своим прилавком.

Привет, я хочу показать вам сегодня жулика, который тайно построил себе вертолётную площадку.

Привет, я хочу рассказать вам о людях, за которых мы с вами должны проголосовать, чтобы победить жуликов и построить прекрасную Россию будущего.

Привет, я хочу сказать…

А вот о чём он не хочет говорить? О, это длинный список.

Но я не буду перечислять всё то, в чём его год за годом упрекает казённая пропагандистская машина, ведь это, в конце концов, мелкие дрязги, мы и так знаем наизусть, что там, где нам что-то страстно впаривают, неизбежны соратники-мошенники, мусорные интриги, мутные деньги, скрытые обязательства и гаденькие расчёты. Это неинтересно.

Достаточно всего одного обстоятельства.

Навальный, претендуя на пост номер один, глухо молчит о том, что родина наша вообще-то живёт в огромном мире, и что в мире этом, помимо вертолётной площадки, устроенной на украденные деньги, у неё есть интересы, противники, цели и нужды.

Ничего подобного! Вокруг нас — друзья. Они желают нам добра.

Но если и не друзья, то цивилизованные страны, с которыми мы всегда и обо всём договоримся, ведь мы, как и они, хорошие и честные.

А теперь давайте про стиральный порошок.

Карьера моего героя устроена таким образом, что всякий раз, когда он уже вязнет и тонет, какая-то невидимая рука — может, и рука судьбы, — извлекает его, и ставит его на заботливо приготовленный новый постамент.

Когда он должен был оказаться в тюрьме за тот давний кировский лес, и я переживал за него, и желал ему выбраться хоть бы и ценой отъезда, — сторона обвинения попросила освободить его, и „Единая Россия“ дала ему свои подписи, чтобы он смог пойти на выборы мэра Москвы.

Когда восхищённая возвращением Крыма Россия забыла про него, и он явно не мог найти себя в той реальности, где началось наше столкновение с цивилизованным миром, где у нас, как известно, сплошные друзья, — в пылкий возраст вступило свежее поколение подростков, счастливо выросших в атмосфере сытости и безопасности, и ровно поэтому ужас каких недовольных, и он нашёл этих подростков, и организовал для них свой тренинг и коучинг.

Когда отравление — затеянное неизвестно кем и неизвестно зачем, но, как нам объяснили, боевым отравляющим веществом — могло перевести его славу в скорбный посмертный жанр, — он волшебным образом исцелился, и укрупнил своё имя на заграничной доске почёта.

Мой герой — скверный человек.

У него масса достоинств — он крепкий, бойкий и харизматичный, умеющий подчинять и убеждать, особенно юных или наивных клиентов, — и всё-таки он скверный человек, и с очередным поворотом своей биографии он делается только хуже.

И дело вовсе не в том, что он — революционер, а от них родина уже достаточно настрадалась.

Дело в том, что его сожрало тщеславие.

Его поглотил нарциссизм в такой ядовитой концентрации — куда там химическому оружию любых спецслужб — что во имя угождения этому чувству он сдал и потерял всё, что делало его живым человеком, а также и то, что делало его русским человеком, и оставил себе один стиральный порошок.

Без амбициозности нет политика.

Но плох тот политик, в котором нет ничего, кроме амбициозности, кроме карьеры и аплодисментов любой ценой, — и горе тому народу, который поверит такому политику.

А русский народ верил дважды. И после катастрофы Александра Фёдоровича и Бориса Николаевича ещё и Алексея Анатольевича он просто не переживёт.

Бывший свой парень, он теперь — это чужая ракета, которая может прилететь на нашу голову.

Как и было сказано в том старом его комментарии, — он не оставит нас здесь одних.

Но Россия не должна быть сломана в третий раз.

Так что пусть ему не повезёт».