Музыка стиляг. История создания и распространение
Музыка «на костях»
Пластинки на «рёбрах», «джаз на костях» — это не просто красочный образ художественных фильмов или же заголовки статей журналистов, жадных до «жареных» фактов. Нет. Это неотъемлемая часть истории СССР. Звукозапись на рентгеновском снимке — явление музыкальной культуры, возникшее как следствие борьбы двух идеологий.
Стиляги в оппозиции власти…
По завершении Второй мировой войны установилось противостояние между капитализмом в лице западных стран и социализмом, поддерживаемым СССР. Советское правительство пропагандировало коммунистические идеи и образ жизни человека, следующего принципам коллективизма. При этом страна пребывала в послевоенном состоянии: повсеместная нищета, голод, разруха были обычными явлениями. Поэтому ничего удивительного, что среди молодого поколения зарождается новая субкультура.
Краеугольным камнем неформального движения становится пристрастие к зарубежным ценностям, будь то фильмы, одежда, музыка или литература. Молодые люди, примеряя западную культуру, на самом деле пытались оградить себя от убогой реальности, серым полотном простирающейся перед их глазами. Красочность иностранных фильмов, свобода мысли, доносящаяся в зарубежной музыке, яркий стиль одежды — всё это создавало психологическую защиту, можно сказать, отдушину, так необходимую подрастающему поколению.
Разумеется, подобная субкультура шла вразрез с советской идеологией. В связи с этим правительство СССР не могло оставить без внимания молодёжное движение. В борьбе с неугодным мышлением применялись различные меры. На законодательном уровне, а именно в Уголовном кодексе РСФСР, появился запрет на антисоветскую агитацию. В 1947 году в статью добавилась отягчающая формулировка «низкопоклонство перед Западом». Параллельно советская власть запускает пропагандистскую программу, направленную на осмеяние, принижение субкультуры. Именно тогда-то и появляется термин «стиляги» как обозначение молодёжи, копирующей зарубежный образ жизни.
Впервые новое слово использовано в 1949 году в сатирическом очерке «Стиляга». Текст Дмитрия Беляева опубликован в журнале «Крокодил» в рубрике «Типы, уходящие в прошлое». В очерке описывался школьный вечер, где появился «разодетый на иностранный манер» невежественный и тщеславный молодой человек, гордый своим нелепым пёстрым нарядом и навыками в зарубежных танцах. Он вызывает смех и брезгливую жалость у других студентов. Также в фельетоне представлена подруга стиляги Мумочка, «по виду спорхнувшая с обложки журнала мод». Очерк «Стиляга» и напечатанная в том же номере статья о безродных космополитах стали сигналом начала кампании против влияния Запада. Есть мнение, что сам термин «стиляга» пришёл из музыкального языка: у джазовых исполнителей термин «стилять» означал «копировать чужой стиль игры». Существовало выражение «дуть стилягу» — то есть играть в подражательной манере.
Беляев в фельетоне «Стиляги» колко, язвительно высмеивает субкультуру, представляя её последователей как невежественных, глупых, тщеславных людей. По мнению автора, подобные индивиды ничего, кроме смеха и брезгливой жалости, вызвать у настоящего советского человека не могут. Пропаганда правительства СССР действовала безотказно. Большая часть населения страны устраивала настоящие гонения стиляг, тем самым вынуждая их стать плотно закрытым андеграундом со своей контркультурой.
На стиляг устраивали охоту дружинники, а в провинциальных городах расправа со стильно одетыми молодыми людьми выходила за рамки цивилизованной «борьбы с недостатками». Стиляг ловили, стригли под полубокс, а узкие штаны распарывали и вшивали красные сатиновые клинья.
Подобное отношение вызывало ответную реакцию: стиляги замыкались внутри своих компаний и от простого восхищения западной поп-культурой переходили к неприятию советской действительности.
Советское правительство считало, что западное творчество содержит идейно вредные мысли. Несмотря на жёсткий запрет его распространения на территории СССР, пластинки, киноленты, литература всё равно попадали в руки жаждущих. Небывалый спрос на недозволенное стал причиной появления подпольных студий, в том числе звукозаписи.
…и в тандеме с медиками
Первое время для создания копии пластинки использовали лист крупноформатной фотоплёнки. Но плёнка стоила дорого, да и достать её было сложно. А поставить «на поток» приобретение так называемого «сырья» не представлялось возможным.
Вскоре был найден более дешёвый, альтернативный способ копирования. По версии, изобрёл его Руслан Богословский — родоначальник подпольных студий. Копирование заключалось в переносе нарезанной канавки грамзаписи с пластинки на рентгеновский снимок посредством проигрывателя да рекордера.
Новое веяние в дублировании западной музыки создало прочный симбиоз между медицинским персоналом и любителями андеграундных шлягеров. Подвалы, архивы больниц были завалены, захламлены рентгеновскими снимками, что нарушало требования пожарной безопасности. Возникший ажиотаж вокруг пыльных стопок плёнки предоставил медикам исключительную возможность устранения замечаний нескончаемых инспекций.
Поклонники зарубежной музыки толпами ходили в больницы за томящимися в полумраке архива рентгеновскими снимками. Спасённые от небытия листы с изображением частей человеческого скелета, оказавшись в студии, сразу же подвергались изменениям. Ножницами снимку придавали форму пластинки. Разумеется, идеальной окружность не получалась. Затем — шилом или же тлеющей папиросой в центре проделывали небольшое отверстие. После на рентгеновские снимки записывали звук.
Распространяли «музыку на костях» с максимальной осторожностью и бдительностью. В любой момент продавец, покупатель или «сотрудник» студии звукозаписи могли быть привлечены к уголовной ответственности за антисоветскую агитацию. Но, несмотря на строгость наказания, пластинки «на рёбрах» распространялись с неимоверной скоростью. Молодое поколение, вкусившее запретный плод музыкального разнообразия, было уже не остановить.
Александр КАРАВДИН