Зачистка свидетелей. На Украине методично уничтожаются причастные к крушению Боинга на Донбассе
Под видом самоубийств Украина методично уничтожает участников атаки на «Боинг»
В 1977-м году в Калифорнии, при совершении обычного вылета на съёмки, погиб пилот телекомпании KNBC и оператор. Это не редкость, но интересное имя было у этого пилота — Фрэнсис Генри Пауэрс. И скачки его карьеры тоже были интересны.
1 мая 1960 года он совершал разведывательный полёт над территорией СССР на самолёте У-2, предварительно уволившись из ВВС США и став частным лицом, заключившим контракт с ЦРУ.
Умный пилот не только смог снизиться до высоты катапультирования на повреждённом самолёте, но и заранее узнал о взрывном устройстве, срабатывающем при включении катапульты. Взрываться вместе с ценным разведывательным аппаратом, как это было запланировано американскими разведчиками, пилот не захотел и выпрыгнул с парашютом, не использовав катапульту.
Более того, приземлившись, он не воспользовался ядом, который ему предусмотрительно выдал сотрудник ЦРУ перед вылетом. Дальше был советский суд, на котором он сотрудничал со следствием и давал показания, и обмен.
И тут карьера Пауэрса резко пошла вверх — он стал пилотом-испытателем фирмы «Локхид». Это практически предел карьеры и мечтаний пилота, и молодой неудачливый разведчик, три года проведший в тюрьме вместо кабины самолёта, вернулся в США и получил доходное место.
Потом карьера Пауэрса ещё раз пойдёт вверх — он напишет книгу и станет радиоведущим. А потом, неожиданно, погибнет в самом расцвете сил во время простого полёта.
Ким Чханкью — пилот корейского «Боинга», который совершил аварийную посадку после попадания ракеты советского перехватчика в Карелии, также имел очень причудливую карьеру.
Воевал во Вьетнаме, дослужился до подполковника, неожиданно ушёл в гражданскую авиацию и стал командиром самолёта. Совершил вторжение в советское воздушное пространство, где после перехвата смог посадить повреждённый самолёт в тяжелейших условиях и спас жизни пассажиров. Стал чуть ли не национальным героем Кореи. И покончил жизнь самоубийством, без видимых на то причин. Хотя ему предлагали место личного президентского пилота.
В 2006 году, возвращаясь с очередной ротации в Конго, украинский бортоператор решил совершить самоубийство, и так ему не терпелось это сделать, что он нанёс сам себе несколько ударов ножом в голову, прямо на борту транспортного самолёта, который вёз его домой.
Это всё история, конечно. А вот немного современности. После того как Нидерланды в очередной раз не стали обнародовать окончательные выводы по расследованию уничтожения над Донбассом «Боинга» MH17, проклятье пилотских самоубийств снова добралось до Украины.
Пилот самолёта Су-25, обвинявшийся в причастности к катастрофе «Боинга» летом 2014-го года, вначале, как это часто бывает, совершил головокружительную карьеру. Орден за мужество, портрет на почётном месте в администрации президента, внеочередные звания. И всё это Владислав Волошин получил в 27 лет.
В 2017 году он неожиданно решает уволиться из армии, но и тут ему помогает исключительное везение. Исключительно благодаря стечению обстоятельств, 29-летний молодой человек в звании капитана, не имеющий иного образования, кроме университета ВВС, становится директором Николаевского международного аэропорта.
О такой карьере не могут мечтать не то что ветераны ВВС, но и дети украинских чиновников. Чтоб стать директором аэропорта, надо хотя бы до подполковника дослужиться, чтобы покомандовать чем-то более существенным, чем пара Су-25. Желательно и академию закончить.
А вообще-то без опыта работы в гражданской авиации стать директором международного аэропорта — это нонсенс. Но, как и в прошлых примерах, резкий взлёт карьеры закончился неожиданно.
Всего лишь год наслаждаясь новеньким директорским креслом, 18 марта 2018 года Волошин достал пистолет ПМ без номеров (очень нужная в хозяйстве вещь, у каждого директора аэропорта есть такой) и выстрелил в себя. Причём не в голову, а в грудь, чтобы дольше мучиться.
А вечером того же дня примеру лётчика решил последовать подполковник ГПСУ Дьяченко, отвечавший за связь в районе полётов Волошина (и уничтожения «Боинга») в июле 2014-го. Почувствовал, наверное, смерть своего друга. Или просто понял, что цепочка трагических совпадений вокруг «Боинга» скоро дойдёт до него, так или иначе…
Свидетелей остаётся всё меньше и меньше. Куда-то исчез диспетчер, который менял маршрут полёта «Боинга» и вёл его под выстрел, нашли только девушку, которая приняла смену за 3 минуты до удара и успела сказать «здравствуйте» экипажу. А вот того, кто три часа вёл самолёт под удар, нет.
Куда-то делись все украинские зенитчики, которые громко заявляли, что ПВО остановит российскую авиацию в случае вторжения, и перебрасывались в район ведения боевых действий.
Остались только призывники, которые показывают свои фото с ПЗРК «Игла», а полк «Буков» прямо испарился из публичного пространства. А теперь эпидемия самоубийств начала косить летчиков и связистов. Причём именно у тех, у кого жизнь складывалась словно на зависть большинству стремительно нищающих украинцев, и никаких предпосылок для этого никто не видел.
Если прокуратура Голландии проведёт ещё 4 года в бессмысленных попытках вызвать на допрос командиров ополчения, то в итоге допрашивать будет вообще некого. Какой-нибудь 25-летний пилот честно посмотрит в глаза следователю и расскажет, что в 2014-м ни украинская авиация не летала, ни ПВО не работало и вообще никого там не было.
Вместо поиска реальных виновников следователи заняты безуспешными попытками найти несуществующие доказательства вины России, чтобы угодить сегодняшней политической конъюнктуре.
Однако никаких весомых доказательств они не нашли и уже не найдут, это очевидно всем. При этом потерянные 4 года дают Украине возможность без спешки уничтожать свидетелей.