Зря мы воевали с русскими. Афганистан спустя 30 лет после выхода советских войск
Афганцы 30 лет спустя: «Кто сказал, что мы не любим американцев? Мы их ненавидим!»
Обозреватель «АиФ» выяснил у афганцев их отношение к армии США, которая уже 17 лет строит в республике демократию. Результат оказался сногсшибательным.
Мы беседуем с офицером контингента НАТО в кафе, расположенном внутри военной базы близ Кабула. Наружу выходить ему нельзя.
«Я здесь, как в клетке, — признаётся он. — В город разрешают ехать только в сопровождении броневиков. Да и это опасно. Тут же может появиться смертник на машине, набитой взрывчаткой, или любой подросток даст в спину очередь из автомата. Нам запрещено нанимать для обслуживания внутри базы местный персонал. Поэтому повара тут непальцы, а ремонтники из Филиппин».
Я вспоминаю, что на входе видел афганца, моющего «походный» туалет: за спиной у уборщика, зорко следя за каждым движением, стоял натовский автоматчик.
«Есть исключения, — соглашается офицер. — Хотя сильно рискуем. А что, если в следующий раз этот человек принесёт на себе бомбу?»
Мы расплачиваемся и покидаем кафе. Военный закуривает, печально разглядывая выжженные солнцем, без единой травинки, горы.
«Зачем мы поддерживали в Афганистане исламистов против армии русских? — произносит он. — Теперь увязли тут в крови по уши и абсолютно не знаем, как выбраться домой».
Афганский солдат образца 2019 г., вооружённый американской винтовкой М16. © / Георгий Зотов / АиФ
«Думали, они, как русские»
«Кто сказал, что мы не любим американцев? Да мы их ненавидим», — эту фразу я слышал в Афганистане неоднократно.
Часто я наблюдал, как старики плюют вслед натовскому конвою, проезжающему по Кабулу, а мальчишки улюлюкают. Даже афганские военные и полицейские, одетые в форму ¬НАТО, держащие в руках штатовские винтовки М16, к Америке никакой нежности не питают.
Когда меня забрали в полицию за «незаконную съёмку» рисунков уличных художников на бетонных заборах, я сказал начальнику:
«Почему нельзя фотографировать? Кто запретил?» — «Американцы». — «И тебе не противно выполнять эти приказы?» Лицо полицейского исказилось. «Да я бы их своими руками выбросил из Афганистана… Ладно, давай, иди отсюда скорее, пока не передумал».
«17 с лишним лет назад отряды контингента, возглавляемого США, вошли в Кабул, — говорит доктор Максуд Мустафа Ашхани, в восьмидесятые годы учившийся в Минске. — Их приветствовали как освободителей. Талибы со своим средневековым режимом за 5 лет достали всех до печёнок. Жители Афганистана искренне думали: американцы будут, как русские.
Ведь для русских мы были „свои“. „Шурави“ приходили в гости в наши дома, посещали наши дуканы (магазины. — Ред.), торгуясь при покупке японских магнитофонов и кожаных пиджаков, пили с нами водку.
Солдаты США сразу показали — они не считают нас за людей. Отгородились стенами, спрятались за бронёй танков, смотрят сквозь прорезь прицела. Им неизвестны наши традиции, и их авиация без разбора наносит удары по афганским свадьбам, принимая празднества за шабаш террористов, поскольку там много бородачей, стреляющих в воздух в честь невесты.
В 2012 году пьяный американец Роберт Бейлс убил в Кандагаре трёх женщин и девять детей. Его даже судить тут не разрешили — увезли в Штаты. Да, этому солдату дали в итоге пожизненное, но таких случаев десятки, а до суда дошёл только один».
«Я — ходячая мишень»
Многие владельцы дуканов Кабула помнят, как в 1979–1989 гг. к ним заходили за покупками советские солдаты.
«Ваши торговались очень смешно, — рассказывает мне дуканщик Али Мушар в лавочке близ рынка Майванд. — Возмущались, хлопали дверью, я бежал за ними, они возвращались, называли меня кровопийцей, я уверял, что продаю магнитофон „Сони“ себе в убыток… В общем, настоящее шоу.
В первые годы после свержения талибов американцы тоже могли нагрянуть — спина к спине, вскинутые автоматы, лица бледные. Купят что-то за секунду, без торга — и скорее на выход. А сейчас вообще не появляются».
В торговом цент¬ре «Маджид», куда я приехал на деловую встречу, охрана, не глядя, пропускает машину на парковку, затем меня нехотя обыскивает молодой парень. На ноги не посмотрел, можно было спокойно пронести пистолет в джинсах. В турецком ресторане на последнем этаже (там часто бывают иностранцы) люди курят кальян, напряжённо уставившись в сторону входа.
«Я их понимаю, — разрезая кебаб, кивает мне американский строительный подрядчик Джереми Краун. — Вы знаете, сколько раз вот так уже было — народ сидит, ест, а потом забегает пара талибов и из автоматов укладывает весь зал. Находясь в центре Кабула, я ни единой минуты не чувствую себя спокойно, словно я огромная ходячая мишень. Даже в моём номере в гостинице небезопасно — каждый кабульский отель хоть однажды, но захватывали или взрывали».
В Кабуле становится ясно, почему СССР пришлось вывести свой контингент в 1989 г. Скажем откровенно — мы воевали со всем миром: с Америкой, странами Европы, арабскими государствами, мусульманскими соседями Афганистана и даже с Китаем.
Афганским боевикам оказывалась гигантская (на десятки миллиардов долларов), щедрая финансовая помощь. Американские инструкторы в тренировочных лагерях в Пакистане профессионально учили убивать советских солдат. Исламские добровольцы (включая и Усаму бен Ладена) десятками тысяч съезжались на джихад против неверных. Моджахедам бесплатно поставляли новейшее оружие, в том числе и ракеты «Стингер», дабы сбивать советские самолёты.
Теперь же в Кабуле мне демонстрируют вооружение, захваченное у талибов, — древние английские винтовки середины прошлого века, старые «калашниковы», советские снаряды (половина из них не срабатывает), китайская взрывчатка для самодельных бомб — на вид ей лет тридцать, а то и больше.
Однако во время присутствия контингента СССР в ДРА душманам не удалось захватить ни одного города. А «Талибан»* уже контролирует до двух третей территории Афганистана.
В 2015 г. талибские отряды заняли крупный город на севере — Кундуз: армия, тренированная американцами, в минуту разбежалась.
Кровавый бардак
«У „шурави“ получилось построить государство в Афганистане, — объясняет бывший сотрудник афганского МИД Мохаммед Мохсени, в 1982–1985 гг. работавший в СССР. — Да, велась тяжёлая война с множеством жертв. Но работали школы для девочек, женщины ходили без паранджи, десятки тысяч молодых людей получили высшее образование, а армия была профессиональной.
В наше время мы наблюдаем кровавый бардак. Ничего не делается, вся помощь Запада разворовывается, наши солдаты спасаются бегством при одном виде талибов. Афганская власть держится только благодаря 10 тыс. американских военнослужащих и натовской боевой авиации на базах.
Говорят, достигнуто соглашение с „Талибаном“ об окончательном выводе иностранных войск. Как только это случится, гарантирую — через год талибы окажутся в Кабуле, и Запад про нас моментально забудет. Он сделал всё, чтобы советские войска ушли из Афганистана, и в результате наша страна свалилась в кошмар кровавого хаоса».
Вечером я сижу в гостях у одного из бывших полевых командиров, воевавших против СССР.
«О, если бы я знал, что случится с Афганистаном, — вздыхает он, — я бы не сражался с вами. Мне следовало быть умнее, тогда мы не стали бы страной вечной смерти». «Да, — отвечаю я ему, глядя в глаза. — Надо было быть умнее».
Афганский солдат образца 1989 г., вооружённый автоматом Калашникова. Фото: АиФ/ Владимир Сварцевич
Георгий Зотов