Эпидемия коронавируса. Инфекция продолжает успешный демонтаж государственности в США - Die Zeit
Провал?
"Некомпетентность, теории заговора и чудо-лекарства: пандемия показывает американцам, что они живут при морально разложившемся режиме", — пишет немецкое издание Die Zeit.
"Когда вирус появился в США, он застал страну с тяжелыми заболеваниями и бесцеремонно воспользовался этим, — отмечает автор статьи Джордж Пэкер.
— Хронические болезни — коррумпированный политический класс, закоснелая бюрократия, безжалостная экономика, расколотое, отрешенное население — не лечились годами. Насколько тяжелыми они были, становится очевидным благодаря непосредственному переживанию пандемии".
"Кризис потребовал быстрых, рациональных, совместных действий. Вместо этого Соединенные Штаты отреагировали, как Пакистан или Белоруссия, — как страна с плохо развитой инфраструктурой и дисфункциональным правительством, главы которого слишком коррумпированы или слишком глупы для того, чтобы предотвратить масштабное бедствие.
Правительство США впустую потратило два невозвратимых месяца, которые можно было бы использовать для подготовки. Президент отличился умышленной слепотой, обвинениями, хвастовством и ложью, его рупоры распространяли теории заговора и расхваливали чудо-лекарства".
"Когда выяснилось, что не хватает тестов, масок, халатов и аппаратов ИВЛ, губернаторы попросили о помощи Белый дом. Но он колебался и обратился к экономике, которая не смогла ничего дать. Граждане достали швейные машинки и пытались сохранить здоровье недостаточно оснащенного медперсонала и спасти жизнь их пациентов.
Россия, Тайвань и ООН отправляли гуманитарную помощь в богатейшую страну мира — в страну-попрошайку, находящуюся в страшном хаосе. Дональд Трамп почти всегда рассматривал кризис исключительно с личной и политической точки зрения. Из страха за свое переизбрание он объявил пандемию коронавируса войной, а себя самого — президентом военного времени", — говорится в статье.
"Это третий крупный кризис в молодом XXI веке, — отмечает Пэкер. — Первый, случившийся 11 сентября 2001 года, произошел во времена, когда американцы мысленно все еще жили в прошлом столетии и экономический кризис, мировая война и холодная война были очень живы в памяти. (...)
Из-за партийно-политического расчета и катастрофических политических решений, в частности по войне в Ираке, было уничтожено чувство национального единства и вызвано чувство озлобленности по отношению к политическому классу, которое больше никогда полностью не утихало. Второй кризис — крах финансовой системы в 2008 году — усилил его еще больше".
"Второй кризис вбил клин между верхним и нижним слоем общества, между республиканцами и демократами, горожанами и сельскими жителями, коренными американцами и переселенцами, обычными гражданами и политическим руководством".
Затем, несмотря на разногласия в таких вопросах, как торговля или иммиграция, консервативный политический класс и нового лидера объединила одна цель: использовать в частных интересах государственные финансы и имущество.
"Спонсоры и политики из республиканцев, желавшие, чтобы правительство как можно меньше делало для общественного благосостояния, смогли ужиться с правительством, которое едва ли имело представление о правлении. И они стали прислужниками Трампа", — пишет автор статьи.
"Он никогда не вел себя как президент всей страны. Вместо этого он разделял нас по этнической принадлежности, полу, религии, уровню образования, региону и партийно-политическим предпочтениям. Его главным инструментом в правлении была ложь. (...)
Трампу досталось правительство, которое было парализовано многолетними идеологическими нападками правой направленности, политизацией со стороны обеих партий и постоянным урезанием средств. Он решил довести дело до конца и окончательно разрушить государственный аппарат.
Он изгнал некоторых из наиболее опытных чиновников, оставил незанятыми ключевые должности и посадил лояльных сторонников в качестве начальников над запуганными уцелевшими — с одной-единственной целью: следовать его собственным интересам", — говорится в статье.
"Вообще-то вирус должен был способствовать тому, чтобы американцы сплотились перед лицом общей угрозы. И, возможно, это произошло бы при другом политическом руководстве. Вместо этого общественное мнение разделилось даже тогда, когда вирус стал распространяться с территории демократов на территорию республиканцев, вдоль известных партийно-политических фронтов".
"Вирус должен был стать и сильным уравнивающим фактором, но с самого начала его эффект искажался неравенством, с которым мы смирились уже давно. Когда было невозможно достать тест-системы, богатым и людям с хорошими связями (...) все же удалось провериться и это несмотря на то, что у многих из них вообще не было симптомов.
Обычным гражданам с высокой температурой и ознобом приходилось ждать в длинных очередях, чтобы в итоге получить отказ. В интернете ходит шутка, что выяснить, есть ли у тебя вирус, можно лишь одним путем — чихнув в лицо богатому человеку".
"На фоне машин с холодильниками для трупов, стоявших перед государственными больницами, отчетливо проявилось неравенство в нашей системе здравоохранения", — констатирует Пэкер.
Влиятельным советником президента во время пандемии стал Джаред Кушнер, "безликий дилетант в узком костюме", отмечает журналист. Он заявлял, что использует свои связи для того, чтобы создать мобильные пункты тестирования, но этого не произошло. В отсутствии оборудования и средств защиты Кушнер обвинил некомпетентных губернаторов.
Кризис показывает, "что у всего есть своя цена, и многолетние атаки на государственный аппарат, который был разрушен и ослаблен в своей морали, население теперь оплачивает человеческими жизнями".
"При сегодняшнем политическом руководстве ничего не изменится. (...) Кризис неизбежно показывает, что мы стоим перед выбором. Или мы продолжим баррикадироваться в самоизоляции, в страхе избегая друг друга и позволяя окончательно исчезнуть тому, что нас объединяет.
Или из этих страшных дней мы извлечем урок о том, что глупость и несправедливость опасны для жизни; что быть гражданином — это работа, которая важна для демократии; что альтернативой солидарности является смерть. Когда мы снова выйдем из наших убежищ и снимем маски, мы не должны забывать, как мы ощущали себя в одиночестве", — заключает автор статьи.
Источник: Die Zeit