Музейное зло Каллимы. Директор Третьяковки плюёт на Россию и романтизирует террористов
Террористы в Третьяковке: что происходит у нас под носом
Что первым приходит на ум при слове Третьяковская галерея? «Троица» Андрея Рублёва? Да. Знаменитый потрет Лопухиной? Несомненно. «Всадница» Брюллова? Конечно. «Демон» Врубеля? Определённо. Фрески с чеченскими боевиками? Стоп. Что?!
И всё же да: сейчас в Третьяковке проходит выставка под названием «Поколение XXI», в рамках которой экспонируются работы Алексея Каллимы, уроженца Грозного, беженца из Чечни. Что же с ними не так?
Пресс-служба галереи так пишет о его работах:
«Каллима разрабатывает многосерийное повествование сродни эпосу, героями которого являются боевики-горцы, узнаваемые по таким атрибутам, как бороды, кроссовки и костюмы Adidas. Изображены они в романтизированной манере».
Недавно вся Россия вспоминала трагедию Беслана. Для нашей страны это по-прежнему незажившая рана, напоминающая о страшном периоде в новейшей истории, когда обломки рухнувшего Союза принесли за собой геноцид русских, войну, Кизляр и Дубровку.
Это было время, когда в новостных выпусках нагло ухмылялся Шамиль Басаев, звучали имена Хаттаба и Аслана Масхадова. Мало кто вспоминает эти годы с ностальгией.
Но возглавившая Третьяковку в 2015 году Зельфира Трегулова считает серию работ Каллимы о боевиках героическим эпосом, видит в них некую повстанческую романтику.
Итак, ещё раз: в одном из главных русских государственных музеев на государственные деньги экспонируют портреты террористов «в романтизированной манере».
В то самое время, когда в Сирии наша армия подобных боевиков-исламистов уничтожает, теряя сыновей. В то самое время, когда не проходит месяца, чтобы в новостной ленте не мелькнули буквы КТО. И каждая такая успешная КТО — это предотвращённый теракт.
Теперь обратимся к неймингу: «повстанцы» — эдакое нейтральное слово с легким позитивным оттенком. Помните, кто так называл чеченских террористов, когда наша страна, истекая кровью, воевала? Я напомню: все СМИ коллективного Запада, который тогда стоял наизготове, в ожидании второго этапа распада. На этот раз уже не Союза, России.
«Повстанцем» Британия называла Ахмеда Закаева, бригадного генерала террористов. В 2002-м он оказался в Лондоне, где, сменив камуфляж на добротно скроенный костюм, женился на английской актрисе Ванессе Редгрейв. В 2003-м он получил в Великобритании политическое убежище.
Вы помните эти снимки? Царственная, классически красивая англичанка в кашемире и шёлке и импозантный зрелый мужчина с седеющей бородой. Террорист? Ну что вы? Может, это вы, полуголодные, хмурые, едущие в своих горках на советской броне, террористы? А?
Тогда Запад вот таким лёгким лингвистическим приёмом становился на сторону чеченских боевиков. Сегодня этих боевиков романтизирует Трегулова.
Вот, что пишет об этой выставке журналист ВГТРК Андрей Медведев:
«Не хотелось в очередной раз писать о том, что эти эксперименты над культурой проводятся на государственные деньги. Но что же поделать, коли это так?
Однако же, мне кажется, что такое прогрессивное творчество стоит выставлять не в Москве. А например, в Нальчике, Махачкале или Грозном.
Чтобы местные жители могли напрямую спросить художника, почему он посвятил свой эпос именно „боевикам-горцам“? Стоит ли понимать, что он так видит всех жителей Кавказа? Отчего не Магомед Нурбагандов или ингуши — бойцы военной полиции стали его героями, а боевики? Уверен, там задали бы много вопросов.
У меня же вопрос один: эпос и романтизация боевиков — это, только на мой взгляд, окно Овертона? Ну понятно, что либеральная интеллигенция то памятник Басаеву хотела поставить, то Саида Бурятского Че Геварой величала.
И тут вон героический, понимаешь, эпос. А мы потом удивляемся, отчего всякой гнусной лжи про Беслан верят. Вот и поэтому, в числе прочего, те, кто взрывал, резал и убивал, изображены в „романтизированной манере“.
Родственникам погибших в терактах в Москве про романтику поведайте».
В своей прошлой статье я писал, как правительство Москвы за счёт городского бюджета организовывает чуть ли не бенефис для Дмитрия Быкова. С его отношением к нашей стране и государству вы хорошо знакомы.
Сегодня — эта выставка.
А вчера либеральная писательница Гузель Яхина получила из рук премьер-министра государственную премию за роман «Зулейха открывает глаза», в котором наша история поливается потоками отборного дерьма. Сериал по этому роману совсем недавно прошёл на нашем ТВ в прайм-тайм.
Что ж, давайте послушаем самого «художника»:
«Первую свою работу на чеченскую тему я сделал, когда еще не был знаком с Маратом Гельманом (галерист, в 2014 году отбыл из России на ПМЖ в Черногорию). Это была акция на ярмарке „Арт Москва“.
Мы в туалете ЦДХ переоделись в боевиков, пришли и, изображая арт-террористов, сели на корточки в круг, как это обычно делают на Кавказе».
Ну, а мы вспомним, что в этом круге на корточках сидел Авдей Тер-Оганьян, «прославившийся» акциями, где он рубил топором православные иконы.
И всё же даём договорить Каллиме:
«Более точное слово — не „сочувствие“, а „вдохновение“. Меня вдохновляли герои, которыми для меня были боевики, чеченцы — смелые, отчаянные парни, которые ничего не боялись».
Одна из работ Каллимы
Нужно ли что-то комментировать?
Авторы Telegram-канала «Сыны монархии» пишут о выставке:
«Сочувствие, романтизированная манера…» — а вы там, ребята, не оборзели в край?
Сочувствие должны вызывать не боевики, а дети, убитые террористами в Беслане, беременные женщины, захваченные террористами в Буденновске. Мирные жители, убитые во время вторжения в Дагестан и терактов в Москве и Волгодонске.
А романтизировать надо русских спецназовцев, укрывавших детей от пуль в том же Беслане. Генералов Рохлина и Шаманова, давивших в горах эту падаль. Агентов ФСБ, убирающих бывших полевых командиров по всему миру. Пророссийских чеченцев Бислана Гантамирова и Доку Завгаева, воевавших с боевиками еще в первую чеченскую.
Русского солдата Женю Родионова, который отказался снять крестик и предать свою Веру, за что ему отрезали голову.
Дагестанского полицейского Магомеда Нурбагандова, который отказался сдать своих товарищей лесным боевикам и бросил им перед смертью гордый клич: “Работайте, братья!”
Тут многие возмущаются шуточками про Хабаровск и Белоруссию в матерном комик-шоу Comment Out, а давайте лучше возмутимся тем, что в цитадели Русского Искусства проводят выставки, романтизирующие террористов и убийц мирного населения.
И у любого позора есть имя. Давайте спросим: а соответствует ли допускающая такие выставки директор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова занимаемой должности? Уверен, что нет.
Вот это вот висит сейчас рядом с полотнами Васнецова, Шишкина, Айвазовского, Серова и Левитана…»
«А теперь представьте, что в МОМА (Museum of modern art в Нью-Йорке) поставили ку-клукс-клановский „пылающий крест“. Представьте, что в Еврейском музее показывают „Триумф воли“. Плац-парад оркестра „Panzergrenadier-Division“ в Бабьем Яре, виллу Уильяма Келли в деревне Сонгми и мурал с Усамой Бен Ладеном на Пятой авеню.
Мы просто подытожим. Третьяковка. Это типа как Красная площадь, Большой театр, Гагарин и балет.
И нам там за госбюджет показали „романтизированных террористов“?
То есть директор Третьяковки плюет в лицо:
— ветеранам спецподразделений;
— бойцам всех возможных „Антитерроров“, спецотделов, подразделений;
— родственникам тех, кто погиб при взрывах домов, метро, троллейбусов, переходов — всего того, с чем мы мучительно жили еще 15 лет назад;
— детям, умученным при захвате школы в Беслане.
Да просто всем нам, кто считает этих „романтизированных горцев“ сраными шайтанами», — пишет автор Telegram-канала CULTRAS.
А теперь давайте отвлечёмся от Каллимы, отступим на пару шагов, чтобы увидеть более масштабную картину: к чему это всё ведёт?
Военкор Дмитрий Стешин в свете вручения правительственной премии РФ Гузели Яхиной пишет:
«Только что вернулся из страны, где жоповиляние с оппозицией закончилось прогулками с автоматом вокруг резиденции, осажденной теми, перед кем вилял задницей и для кого гнал весь последний год оголтелую антироссийскую пропаганду по государственному ТВ, надеясь откусить от них ломоть электората.
А у нас все еще веселее, у нас к этому пасьянсу добавляется традиционная многонационалочка и миграционная политика, которая закончилась вытеснением коренных из целых секторов экономики. „Плохо кончится, родной“».
Так, может быть, Каллима с его «чеченским циклом» это досадная случайность? Не доглядели, бывает. Ан нет: совсем недавно в Третьяковке показывали работы украинца Александра Ройтбурда, праздновавшего сожжение одесситов 2 мая.
И тут уже возникают серьёзные вопросы к мадам Трегуловой. А зачем всё это делается? С какой целью? Чего вы хотите добиться?
Завершим комментарием Константина Малофеева:
«По поводу скандала в Третьяковской галерее. Там выставлено полотно, где чеченские боевики изображены уставшими бойцами, отдыхают и молятся.
Это разжигание ненависти. Это экстремизм. Потому что русские солдаты, которые тогда назывались федеральными войсками, защищали нашу Родину, ее территориальную целостность именно от этих людей. Они были врагами нашего государства. Они были террористами и экстремистами.
И то, что сейчас происходит в Третьяковке, — это попытка героизации терроризма и прямых врагов России. Это свое наименование они подтвердили действиями: нечеловеческими пытками и злодейскими убийствами.
Происходящее — это, безусловно, уголовное преступление. Наш правозащитный центр общества развития русского исторического просвещения „Двуглавый орел“ готовится к соответствующим юридическим действиям. Это будет заявление как в прокуратуру, так и в соответствующие органы, которые должны бороться с экстремизмом.
Но что нас действительно удивляет — так это не то, что подобное „творение“ позволил какой-то, так сказать, художник. А то, что полотно выставила у себя уважаемая государственная Третьяковская галерея. Это, конечно, серьезный симптом, и с ним нужно разобраться.
Одно дело, если это показывать в частной галерее своим друзьям. И совсем другое, если это выставлено в государственной галерее, существующей в рамках концепции воспитания и культуры, принятой в России».
Чеченская война, обе кампании, случились слишком недавно и, несмотря на блистающий огнями отстроенный Грозный, память слишком свежа. Об этой войне с детьми и молодёжью не говорят так, как о Великой Отечественной, и знают они о ней невозможно мало (попробуйте спросить своих).
Так неужели мы позволим Каллиме и компании рассказать им об этой войне по-своему?
Павел Полянский, для «Русской Весны»