Финансовая кровь революции
Доноры революции, или Грабь награбленное!
Любая антигосударственная террористическая деятельность, не говоря уже о госпереворотах, требует немалых денег. Наполеон, пришедший к власти на волне французской революции и сделавший головокружительную политическую и военную карьеру, отмечал значение денег в этих сферах, сравнивая их с кровью. В год 100-летия последней российской смуты полезно будет вспомнить, как добывались деньги на русскую революцию.
«На нужды восстания»
Способов было огромное множество, но мы сейчас рассмотрим лишь один, носящий исключительно криминальный характер. Он назывался малопонятным термином «экспроприация». Взятый из марксистской теории как оправдание насилию, грабежам и убийствам, этот термин в простонародье получил более понятное и распространённое толкование — «Грабь награбленное!».
В своих теоретических разработках добывания денег на дело всей его жизни — революцию — вождь большевиков Владимир Ульянов (Ленин) признавал, что в числе задач «отрядов революционной армии» стоит и такая: «Отнятие правительственных денежных средств для обращения их на нужды восстания». Но на практике презренные денежные знаки отнимались отнюдь не только у государства, но и у частных лиц и учреждений.
Для добывания средств на революцию вовсю применялось не только холодное оружие индивидуального террора, но и многозарядные револьверы, новейшие магазинные браунинги, пулемёты, ручные гранаты, взрывчатка, т.е. весь вполне современный арсенал, пригодный для ведения масштабных боевых действий, что предполагало немалые потери.
Надо отметить, что со случайными пострадавшими во время терактов или «эксов» (как они тогда назывались) экспроприаторы никогда и нигде не церемонились, поэтому все они заранее списывались как неизбежные побочные потери — жертвы во благо революции.
Рекомендовано живыми не сдаваться
В своих целях большевики использовали не только идейно подготовленных боевиков, но и обычных уголовников. Типичный пример — продажа оружия уголовной банде Лбова, орудовавшей на Урале, о чём речь чуть ниже. Стоит подробнее рассмотреть деятельность экспроприаторов именно в этом регионе, где были достаточно сильны революционные настроения и повышен криминальный фон. Совпадения отнюдь не случайные.
Регион переживал бурный промышленный рост, характерный для Российской империи начала ХХ века. Хотя ещё с конца предыдущего здесь открывались десятки заводов, фабрик, промышленных предприятий — отдалённый периферийный регион быстро оживал, опутываясь железными и шоссейными дорогами, линиями телеграфа. На этом фоне быстро росло число рабочих — вчерашних крестьян, оторванных от своих деревень и семей. Форсированными темпами шла капитализация некогда патриархального края, что не могло не создать неизбежных перекосов, не породить недовольства среди отдельных групп населения, чем и спешили воспользоваться революционеры.
Именно на Урале и возникла одна из наиболее активных боевых партийных дружин. У её истоков стоял известный большевик и будущий председатель Совнаркома Янкель Свердлов, который сумел подчинить себе не только разрозненные партийные группировки, но и банды уголовников. В созданной им организации, как в классической мафиозной структуре, было несколько уровней. Полной информацией о деятельности всей сети обладал лишь он. Уровнем ниже находилось оперативное руководство и инструкторы, а в самом низу — непосредственные исполнители, которые, отрабатывая заказ, порой даже понятия не имели об истинных целях и задачах акции. При каждом губернском Уральском партийном комитете РСДРП существовало несколько таких отрядов — дружин. Они делились на десятки и пятки, каждая из которых имела своё предназначение: сапёры, стрелки, бомбисты, разведчики. В последнюю привлекались и подростки, добывавшие ценную для «эксов» информацию. Дружинники также работали в типографиях, печатали запрещённую литературу, часть из них занималась изготовлением самодельных взрывных устройств либо фальшивых документов. Боевики-дружинники грабили почтовые поезда и кареты, транспорт, перевозивший крупные суммы денег, кассы, конторы. В ходу был и примитивный рэкет, так хорошо знакомый нам по 90-м годам прошлого столетия.
К операциям готовились тщательно: каждый дружинник обязан был уметь хорошо стрелять, обладать навыками гримировки, управления лошадью, автомобилем. Новичкам периодически устраивали проверки: переодетые в полицейских коллеги «арестовывали» их и пытались «расколоть». Тех, кто поддавался на провокацию, сдавал своих товарищей, убивали как ненадёжных.
В случае провала всем членам организации настоятельно рекомендовалось живыми не сдаваться. Созданная Свердловым структура была настолько хорошо законспирирована, что на протяжении четырёх лет не знала ни одного провала!
Было у отца три сына
Ядром одной из наиболее активных боевых партийных дружин стало семейное предприятие братьев Кадомцевых. Их отец Самуил Евменьевич служил мелким чиновником Министерства финансов и придерживался традиционных для тогдашних обывателей левых убеждений. Мать родом из старообрядческой семьи, где также были сильны антиправительственные настроения. Три брата — Михаил, Эразм и Иван, идя каждый своим путём, стали в итоге членами подпольной большевистской организации, прославившейся «эксами».
Старший Эразм окончил кадетский корпус в Оренбурге и Павловское военное училище в Петербурге. Это не помешало ему с 1901 года состоять в РСДРП. Офицером он участвовал в Русско-японской войне, а сразу по её окончании организовал боевые рабочие дружины в Уфе, став со временем начальником штаба всех дружин, действовавших на Среднем и Южном Урале. С марта 1906 года он — член Военно-боевого центра при ЦК большевиков в Петербурге, организатор Центральной инструкторской школы боевых дружин. В 1908-м арестован, сослан, но в конце 1909-го бежал за границу. Нелегально вернулся и продолжил заниматься революционной и террористической деятельностью.
Средний брат Иван в РСДРП с 1902-го. Вёл пропаганду и агитацию среди рабочих, солдат, принимал участие в создании нелегальных типографий, печатал и распространял большевистские листовки. С 1905 года вошёл в Уфимский комитет РСДРП, возглавлял боевые организации на Южном и Среднем Урале. Во время революции 1905 года был членом Уфимского комитета РСДРП, командиром боевой дружины. В период 1906-1907 гг. организовывал боевые инструкторские школы на Урале, принимал участие в формировании технических групп для изготовления бомб и перевозки оружия из-за границы. Был непосредственным начальником многих предприятий по добыче шрифтов, печатных станков, а также динамита, патронов и прочих боеприпасов.
Младший из братьев Михаил учился в Симбирском кадетском корпусе, из которого был исключён за революционную деятельность. С 1905 года в РСДРП, где участвовал в подготовке боевых дружин, был руководителем многих операций уфимских боевиков. Военно-окружным судом приговорён к вечной каторге, на которой провёл 11 лет. Освобождён в феврале 1917 года.
Братья Кадомцевы выступали инициаторами создания нелегальной единой рабочей милиции на Урале и даже разработали план всенародного восстания, который отвергли старшие товарищи: их дело было добывать деньги. И они этим занимались очень интенсивно. За 1906-1907 гг. — пик активности революционного террора — уральскими боевиками было совершено несколько десятков экспроприаций. Только в августе 1906 года при ограблении почтового поезда под Уфой боевиками братья Кадомцевы захватили свыше 200 тысяч золотых царских рублей! Кстати, именем одного из братьев сегодня названа улица на севере столицы, в Уфе есть улица Братьев Кадомцевых.
Отнять и грамотно поделить
А вот краткий послужной список ещё одного заслуженного уральского боевика — Константина Мячина. Проявил себя как активный бомбист в годы первой революции 1905 года, когда от его рук погибли несколько полицейских, казаков, солдат. Он и позже выполнял другие партийные поручения по устранению политических противников и «царских сатрапов». В 1907 году принимал участие в ограблении почтового поезда (изъято 25 тысяч рублей) и самарских артельщиков (экспроприировано 200 тысяч рублей). Год спустя он участвовал в ограблении почты Миасского завода.
Как говорилось выше, большевики активно сотрудничали и с уголовными элементами, используя их в своих интересах. Так было с известной бандой Лбова, прозванной ещё тогда «лесными братьями». Эту уголовную шайку большевики использовали для выполнения различных «эксов». Добытые деньги бандиты большей частью тратили на себя, перечисляя в партийный фонд лишь некоторые суммы. Но взаимные симпатии уголовных элементов и большевиков на почве презрения действующих законов способствовали сближению позиций. С главарём банды Александром Лбовым не раз встречался лично Янкель Свердлов, а некоторые из «лесных братьев» позже приняли участие в расстреле царской семьи в Екатеринбурге, организованном большевистским Уралсоветом.
Нельзя сказать, чтобы российская полиция — в ту пору одна из лучших в мире — бездействовала. Большевистские и другие революционные организации периодически громились, их организаторы и участники получали реальные сроки. С августа 1906 года в стране вводились военно-полевые суды, ускорившие процедуру приведения в исполнение смертных приговоров, однако инерция саморазрушения и революционный зуд настолько поразили тогдашнее российское общество, что кардинально решить проблему политического терроризма чисто полицейскими методами в рамках существующих законов было уже невозможно.
Роман ИЛЮЩЕНКО
При подготовке материала использованы книги:
Е. Сикорский «Деньги на революцию», Смоленск, «Русич», 2004 г.;
О. Платонов «Герои и антигерои Отечества», М., 1992 г.