Вредители в сфере образования. Чиновники хотят чтобы общеобразовательные школы содержали родители
В школу с ваучером. Образование только для богатых?
Очередное наступление на права народа. Нет платному образованию! Нет законопроекту, внедряющему образовательные ваучеры!
В декабре прошлого года Госдума приняла в первом чтении законопроект «О государственном социальном заказе», внесённый правительством РФ. Проект напрямую касается образования.
На протяжении последних двух лет на всех уровнях власти неоднократно было заявлено, что образование категорически не может относиться к сфере услуг. Министр Васильева объявила даже, что будет строго наказывать за одно употребление слова «услуга» применительно к образованию.
В самом деле, в РФ по закону школьное образование является обязательным — начальное, основное и среднее. (С одной, правда, оговоркой: обязательность действует до 18 лет, потом — полная воля; с согласия родителей можно закончить обучение и в 15 лет. В какой степени этот закон соблюдается — сказать трудно. Публиковались сообщения, что «на конец 2017 года из 16,7 млн российских граждан в возрасте от 7 до 17 лет лишь 65,6% (или 10,8 млн) были охвачены школьным обучением».)
х/ф «Сплетница». Джош Шварц. США.
А раз обязанность учиться прописана законодательно, то это — долг каждого юного гражданина. Говорить здесь о каких-то «образовательных услугах» столь же бессмысленно, как и приравнивать к «услугам» (которые как бы оказывают гражданам) воинскую обязанность.
В сфере услуг (настоящей, а не мифической) клиент всегда прав. Можно ли представить, что посетителю парикмахерской вместо создания прически начнут отрезать уши? А в нынешней школе с нашими детьми это сплошь и рядом так: уродующие их методики, учебники и даже учителя. И никакой возможности повлиять на всё это или хотя бы кому-то заявить протест. Какие же это «услуги»?
Казалось бы, вопрос созрел. Недавно фракция КПРФ внесла в ГД законопроект об устранении этого убогого термина (применительно к образованию) из всех законодательных актов. Проект провалили. И теперь ясно — почему.
Документ, которому посвящён этот текст, относит образование целиком и полностью к сфере услуг. Там просто нет иной терминологии. Прямо пишут: «оказание государственных (муниципальных) услуг в сфере образования». Всё, упомянутое выше, забыто! И дело не только в словах. Законопроект открыто направлен на внесение рыночных отношений в сферу образования.
Законом предусмотрена выдача сертификатов (в просторечии — ваучеров) «на получение государственных социальных услуг». В их числе «услуги по реализации основных общеобразовательных программ начального общего, основного общего, среднего общего образования». В целях адаптации населения до 2022 года образовательные ваучеры будут применять «в пилотном режиме».
В чём суть этого предложения? На ребёнка предполагается выдавать образовательный сертификат, и родители вольны передать его в любую образовательную структуру, тем самым напрямую осуществляя её финансирование.
Семейное образование (СО) получит мощную финансовую подпитку. (Сегодня выбить финансирование на СО во многих регионах практически невозможно.) Из средств сертификата «семейники» смогут оплатить обучение и аттестацию на дистанционных ресурсах (но не учителя в коллективной «семейной школе», ибо она не имеет аккредитации). Таким образом, будет создана финансовая база для обкатки дистанционных технологий на «детях-первопроходцах». (Такие технологии по замыслу цифровизаторов в перспективе должны охватить всех.)
Что касается обычных школ, то передача их финансирования напрямую гражданам (через сертификаты) приведёт к последствиям, среди которых позитивных не видно.
Конечно, можно вспомнить принцип: «кто платит, тот и заказывает музыку». И в такой ситуации влияние родителей на школу может сильно возрасти. Однако работа с директорским корпусом уже проведена, система контроля и репрессий доведена до совершенства, учителя теперь — контингент бессловесный (мягко говоря). Потому надеяться на такой вариант нет оснований.
Казалось бы, в чём разница: что сертификаты, что нынешнее подушевое финансирование? Но в системе сертификатов ответственность на обеспечение школы фактически перекладывается с государства на граждан, власть сбрасывает её. Граждане сами (своими ваучерами) будут определять состояние школы. Сколько вложат в неё — такова она и будет. Все претензии — к самим себе.
Сертификат в стоимостном выражении по региону един, а реальная стоимость обучения одного школьника в разных школах разная. Причём самая высокая — в малокомплектных сельских школах, там, где (к примеру) на 19 учеников 7 учителей (что, к слову, явно недостаточно для обеспечения учебного процесса). Словом, ваучеризация — это конец образования на селе, вполне в русле проводимой политики.
В городах школы тоже отличаются сильно. В хороших школах образование существенно дороже. Напомним, что РАН вместе с Минпросом собираются открыть сеть академических лицеев для одарённых детей. Кто будет оплачивать разницу между сертификатом и реальными затратами в таких «элитных» образовательных учреждениях? Очевидно, что родители (уже есть прецеденты в этом направлении). Это путь к сословной образовательной сегрегации.
Всё перечисленное мы вправе считать мотивом введения ваучеров в сфере общего образования. И если это так, то речь идёт о целенаправленном вредительстве. Можно указать ещё один мотив, более понятный. Введение ваучеров потребует создания системы их учёта и движения в каждом регионе. А там будет много подходящих рабочих мест для чиновных отпрысков, вполне понятный распил бюджета.
Мы снова видим, что «реформы» в сфере образования обладают изумительным постоянством в плане ожидаемых результатов.
Министр образования и науки РФ Ольга Васильева, президент России Владимир Путин и вице-премьер РФ Ольга Голодец (слева направо на первом плане) во время встречи с лауреатами конкурса «Учитель года России – 2017» в Государственном Кремлевском дворце. Автор: Зыков Кирилл
Комментарий известного эксперта в области образования Людмилы Петрановской:
«Красивых слов может быть много, но, боюсь, эта инициатива просто сбрасывает любые обязательства перед населением и сворачивает систему всеобщего достойного среднего образования. Какой-то процент школ будет финансироваться прилично, и там будут учиться дети элиты и некоторый процент одаренных детей — «оптимизированный контингент».
А все остальные школы будут пущены на самотёк, и там всё будет по минимуму. На любой возмущенный возглас со стороны родителей будут отвечать, что у ваших детей нет знаний просто потому, что они не хотят учиться.
Смысл предложения довольно циничен. Массам никто приличного образования предоставлять не собирается, слишком умные в сырьевой стране только проблемы создают. Но поскольку у власть имущих тоже есть дети и внуки, а в Англии стало неуютно, им нужно где-то учиться, и для них будут созданы этакие анклавы, как раньше были спецраспределители при парткомах, где будут выдавать особым элитным деткам образование поприличнее. Ну, и способных детей туда тоже брать будут, чтобы создавали правильное окружение.
Все это окончательно превратит обыкновенные средние школы в бесполезное детохранилище. Школы в большинстве своем и сейчас уже не удовлетворяют потребности детей в современном образовании, просто пытаются скучные устаревшие программы и методики впихнуть в детей посредством воплей и угроз. Сортировка еще больше снизит планку».
Мнение Петрановской поддержали и практикующие школьные преподаватели.
Учитель филологии московской школы № 2123, лауреат госпремии в области образования Ольга Гвинджилия считает, что:
«Одаренные дети безусловно требуют другого подхода. Они иначе берут материал, с ними можно работать на другом уровне. Дети, у которых возникают сложности в обучении, тоже требуют другого подхода. Но совершенно необязательно, что человечек, начинающий со сложностей, так с этими сложностями и будет идти все время обучения. Дети могут совершенно иначе раскрыться.
Важно понимать, что если ребенок попадает в среду, где декларируется тяга к познанию и учиться интересно, где сам процесс интеллектуальный вызывает удовольствие, то в этой среде расцветает даже тот, у кого есть сложности в обучении. Среда же тоже может растить и может, к сожалению, не растить. Ребенок со сложностями в обучении иногда (не тогда, когда эти сложности требуют серьезной коррекционной работы в связке со специалистами), попадая в такую среду и начиная тянуться за другими, приходит к очень высоким результатам. Но, как правило, эти результаты приходят чуть позже.
Раз у нас есть мысли о том, как организовать работу с одаренными детьми, то у нас должны быть и мысли, как поддержать тех, у кого есть сложности в обучении».
В дискуссию включился известный историк и преподаватель Иван Курилла, справедливо увидевший в инициативе РАН политическую подоплеку:
«Неожиданно эмоциональная дискуссия о школах выявила расхождения, о которых я догадывался и раньше, но никогда так четко их не видел.
Желание иметь отдельные школы (для интеллигенции) созвучно желанию отгородиться от "народа" и страху перед демократией. Не удивлюсь теперь, если окажется, что реформаторы 1990-х, между демократией и реформами выбравшие реформы (и проигравшие и то и другое в следующем десятилетии) учились в этих интеллигентских школах.
Там же, наверное, учились публицисты, которые учат нас, что свободные выборы приведут к власти фашистов. И идеологи хорошей интеллигентской политической партии, которая не борется за власть, потому что сохраняет свои идеалы в узком, увы, кругу единомышленников.
И те, кто требует от любого оппозиционного политика публичного заявления по всем вопросам, раскалывающим общество (с предсказуемым результатом остаться популярным лишь внутри узкого круга согласных по каждому пункту), вместо того, чтобы попытаться построить широкую коалицию, объединившись по тем вопросам, которые сближают людей поперек политического спектра.
Возвращаясь к школам: в споре пересеклись несколько разных линий. Конечно, сегодняшнее состояние образование очень тяжелое, — бюрократия и недофинансирование, несвобода и административный гнет ухудшают дело во всех школах (но в каких-то сильные директора или сила традиций помогают уменьшить плохое влияние этих факторов); — но спор не о том, что это положение надо менять (надо!).
Конечно, и всю систему школьного образования можно попробовать изменить, — дать свободу учителям и детям, возможность выбора предметов (или степени их углубленности), может быть, отделить старшую школу от средней и начальной, — все это надо, хоть и кажется утопией (или об этом надо спорить, — но сейчас спор не об этом). Конечно, есть школы для одаренных детей, вроде физмат интерната при МГУ, куда собирали победителей олимпиад со всей страны, — и хорошо, что они есть, и надо их поддерживать (но спор не о таких школах, — их не может быть много, м.б. десяток-другой на всю страну, и не они вызывают возмущение).
Спор же идет о возможности отбирать детей в школы (на ранней стадии, в начальной и средней школе) на основании… (да на любом, фактически, основании), и тем создавая два потока школ — сильных и "отстойных". Защищают "сильные школы", — пусть они будут сильными, не отбирая себе детей. Может, тогда и напор мотивированных родителей будет направлен не на устройство своего ребенка в эту сильную школу, а на улучшение состояния школы по соседству.
И вот тогда, может быть, интеллектуальная "элита" перестанет бояться "народа", и демократия в стране получит шанс...»